***Fall is also a Flight***
Работа была написана для конкурса "To be continued...", проводимого на сайте tv-supernatural.ru.
________________________________________________
________________________________________________
Название: «Страх Темноты».
Автор: Zlaya
Бета: KGB
Жанр: драма
Рейтинг: R
Персонажи: Кровавая Мэри, Рафаил.
Дисклеймер: Крипке
Использованы тексты песен: «Destroyed» (оригинал Within Temptation ), «It's the Fear» (оригинал Within Temptation ). Даны в переводе.
Таймлайн: Конец 1.05 «Кровавая Мэри» и далее.
Размер: миди
Статус: закончен
От автора: Мы вольны судить кого угодно, но действительно ли мы имеем право на какой-либо иной суд, чем на суд каждого над самими собой?
Автор: Zlaya
Бета: KGB
Жанр: драма
Рейтинг: R
Персонажи: Кровавая Мэри, Рафаил.
Дисклеймер: Крипке
Использованы тексты песен: «Destroyed» (оригинал Within Temptation ), «It's the Fear» (оригинал Within Temptation ). Даны в переводе.
Таймлайн: Конец 1.05 «Кровавая Мэри» и далее.
Размер: миди
Статус: закончен
От автора: Мы вольны судить кого угодно, но действительно ли мы имеем право на какой-либо иной суд, чем на суд каждого над самими собой?
читать дальше
*
Так легко уничтожать и судить
Тех, кого ты не можешь понять.
А интересны ли были тебе их оправдания?
**
Это страх.
Страх темноты,
Растущий во мне,
И он однажды войдёт в мою жизнь.
…
Но выхода нет,
Ведь моя судьба – это тревога и ужас.
Так легко уничтожать и судить
Тех, кого ты не можешь понять.
А интересны ли были тебе их оправдания?
**
Это страх.
Страх темноты,
Растущий во мне,
И он однажды войдёт в мою жизнь.
…
Но выхода нет,
Ведь моя судьба – это тревога и ужас.
Сначала стало безумно страшно. Та, другая, что была в зеркале столь похожая на неё саму, смотрела хищным, проникавшим в самое сердце взглядом. Он прожигал насквозь грудную клетку, дышать было невыносимо больно: словно тысячи игл проникали в лёгкие одновременно с воздухом и впивались в них. Мэри скривилась, чувствуя, как вдруг начало таять её тело, плавясь, будто восковая свеча, и в следующую секунду она рухнула на усеянный осколками пол. Сотни сверкающих жал вонзились в кожу. Девушка пронзительно закричала от боли и резанувшего слух звона битых зеркал, а затем наступила тишина.
Мэри замолкла и осталась лежать неподвижно, боясь пошевелиться. Действительно, всё кругом было безмолвно, кроме измученного, но бившегося сердца.
Тук… тук… тук…
Оно стучало будто бы через удар, и когда наступал очередной пропуск, тишина обрушивалась на Мэри, пустая и холодная.
Девушка приподняла голову, но не смогла увидеть ничего, кроме колючей ледяной темноты, обволакивавшей, проникавшей в нос и уши.
Из последних сил Мэри поднялась с пола, не обращая внимания на боль, разрывавшую тело на кусочки, не слыша хруста осколков под босыми ногами, забыв на секунду о своём страхе темноты. Этот страх…
Хотелось кричать. Кричать до хрипа - лишь бы разорвать эту тишину…
И Мэри кричала, вот только ни единого звука не вырывалось из саднившего горла. А она всё продолжала пытаться разорвать эту пелену.
Из темноты возникла девушка и шагнула близко-близко к Мэри. Она уже видела её: это было то самое отражение из зеркала. На бледном осунувшемся лице не выражалось ни злобы, ни хищного торжества, только внимательные карие глаза, медленно наливающиеся кровью, переполняющиеся ею, в упор смотрели на Мэри. Наконец алые капли покатились по бледным щекам…
Калейдоскоп воспоминаний… ожидание, ссора, крик, боль, крик, крик, крик.
Мэри отшатнулась от видения, закрывая лицо руками. Она разом вспомнила всё. Её жизнь, наступившая сразу после того, как…
Она обернулась к себе «другой», но ничего не обнаружила. Темнота ещё больше сгустилась, тишина стала ещё более гнетущей, боль ещё более режущей. В памяти как наяву возникло лицо… и блеск скальпеля снова резанул по глазам столь ярко… также ярко, как внезапно нахлынувшее отчаяние, совсем как тогда…
А ведь она молила не делать этого… Она ползала в его ногах… Она вырывалась… Она пыталась кричать в ладонь, зажавшую её рот…
Мэри с детства боялась темноты.
Она молила его…
Но он сделал.
Блеск скальпеля.
Темнота.
Один глаз, второй.
Темнота.
Жизнь медленно вытекала из неё вместе с кровью из её глаз… А ведь она долго мыкалась по комнате, спотыкаясь, падая, воя и скуля от боли, пока не наткнулась на зеркало.
Зеркало.
«О твоём преступлении узнают все…»
Дрожащие пальцы выводят на стекле буквы…
Затем вспышка света… совсем как блеск скальпеля…
Темнота рассеялась внезапно, и Мэри увидела, что находится посреди комнаты, об истинных размерах которой можно было лишь догадываться, так как она была сплошь уставлена зеркалами. И на каждой из серебряных поверхностей отражалась она…
Отражение из зеркала.
Да, это она сама, такая, какой стала: худая, бледная, с кровавыми дорожками слёз на впалых щеках, в ветхом платье. Призрак. Душа, поглощённая зеркалами. И всё из-за НЕГО.
Сэксон… Это имя снова вызвало страх и боль. Они родили отчаяние.
Отчаяние.
Зеркала.
И снова отчаяние. Отчаяние оттого, что можешь видеть всех, кто остался жив, и в первую очередь брата... Или безмолвно наблюдать за НИМ, дожившим до глубокой старости, оставшимся безнаказанным. И она ничего не могла поделать с этим. Ровным счётом ничего. Проходили дни, бесконечно долгие, бесконечно серые, зеркально похожие друг на друга…
Затем пришла злоба.
За злобой пришло желание мести.
Мэри смотрела на свои многочисленные отражения и видела одно и то же, переживала одно и то же. Вечер своей смерти, вечность своего заключения в зеркалах, давших ей свободу для отмщения за столь же невинно убиенных и одновременно – ставших её клеткой.
Злоба снова закипела в ней, ладони сжались в кулаки… Скольких она загубила? Какая разница! Ведь они убили их всех… Она долго путешествовала по зеркалам, но глянцевая поверхность прочно стояла на пути её желания отомстить, пока однажды…
Детишки, два мальчика и девочка, решившие проверить старую как мир притчу про Кровавую Мэри, неожиданно развязали ей руки. Что она делала в их доме? Смотрела, как родители двух очаровательных малюток день ото дня увеличивают дозу снотворного своей старой бабке. В момент начала игры Мэри как раз наблюдала за тем, как шипящие таблетки растворяются в тёплой воде… И вдруг кто-то неожиданно позвал её по имени. Впервые за много лет. Неужели её увидели? А если увидели, то смогут помочь выбраться отсюда! Ведь это неважно, что её похоронили тогда… ведь она жива…
- Кровавая Мэри… Кровавая Мэри… Кровавая Мэри…
Она молнией метнулась в ванную.
«Я здесь!» - кричала тогда Мэри и билась в зеркале. Но её не слышали, а она всё продолжала стучаться… Слёзы бежали из глаз, горячие и солёные. Неужели за столько времени она не выплакала их все? Да и вообще было странно… здесь, за зеркалами, глаза её были целы и невредимы, видели куда больше и лучше: обман, ложь, тайну…
Детки играли в ванной, и, после их ухода, она так и осталась в здешнем зеркале.
Утром старушка не проснулась. В доме воцарилась траурная тишина. Сначала в ванную вбежала жена, быстро плеснула в лицо холодной воды и исчезла. Затем, муж. До вечера никто не заходил… Мужчина появился снова лишь ближе к полуночи. Мэри стояла в зеркале, наблюдая за ним, безмолвно и осуждающе качая головой.
Внезапно на лице мужчины возник неописуемый ужас, и по этому выражению Мэри в долю секунды поняла, что он увидел её. Потом…
Неблагодарный сын умер на полу в ванной, в луже собственной крови.
А дальше… Дальше Мэри уже знала, что делать. Она карала. Карала многих, и все они, несомненно, заслуживали смерти. Мэри без труда определяла, была ли у человека тайна, связанная с чьей-то гибелью: годы наблюдения за Сэксоном научили её этому. Все, ему подобные, имели во взгляде что-то особое, едва уловимое, что она цепко выхватывала в один миг, и тут же душа её закипала злобой. Те, кто несли в своих сердцах страшную тайну, имея при этом достаточно наглости смотреть прямо, лишались своих лживых глаз. А заодно – и жизни.
Мэри переходила от зеркала к зеркалу, и в каждом из них заново прокручивалась чёрно-белая кинолента её жизни «после». Одно за одним возникали и исчезали искажённые страхом лица тех, кому она однажды припомнила старый проступок. Лица эти мелькали всё быстрее, в итоге слившись в кровавую массу, и её собственный голос шипел: «Они убили их!»
Снова.
Снова.
Снова. Снова. Снова. Снова. Снова!
Мэри, поначалу равнодушно взиравшая на все эти лица, постепенно начинала всё яснее ощущать, как в ней закипал страх: зеркала показывали одинаковые эпизоды, а зеркал же было видимо-невидимо… где среди них то, которое покажет очередного виновного?
Её шаг становился быстрее. Зеркало сменяло зеркало. Лица, лица, лица… «Заслужили!» - кричала она и бежала дальше, но вот зеркальные коридоры, сплетаясь в причудливый лабиринт, не приводили к выходу. И тогда Мэри остановилась. Отовсюду на неё взирали двойники. Она сама.
Заперта. Мэри поняла, что оказалась заперта зеркалах в тот самый момент, когда впервые после смерти увидела свой безобразное отражение и упала на осколки. Вернее, в осколки…
Но она не выдержит того, чтобы во второй раз пережить ощущение заточения. Это страшно! Это отчаяние! И отчаяние сделало из неё…
Отражения неподвижно смотрели на неё, не моргая, а она – на них, пока на глазах последних не появились первые алые капли. И тогда Мэри начала бить зеркала. Кулаками, остервенело. Сверкающие осколки со звоном крошились на пол… осколки – и тоже маленькие зеркальца, каждое из которых отражало её…
Она больше не хотела видеть лица своих жертв, видеть себя. Она желала покоя, чтобы, наконец, отдохнуть и не мотаться по зазеркалью, которое из клетки она стремилась превратить в свою вотчину. Ничего не вышло: ей не удалось стать здесь хозяйкой.
Мэри остановилась, мрачно взирая на себя. Что ей делать?
Решение пришло само собой. Да, если она поступит так, то темнота станет вечной… Пусть... Она преодолеет этот страх.
Мэри наклонилась, подобрала с пола осколок поострее и поднесла к лицу.
Блеск был совсем такой же, как в своё время у скальпеля…
***
Или ярче?
Да, точно, ярче. Свет был повсюду и исходил он от высокой фигуры человека в белом одеянии. Мэри зажмурилась.
- Не надо бояться, девочка. Подай мне свою руку и пойдём со мной.
- Кто ты?
- Рафаил имя мне, и я пришёл, чтобы помочь тебе.
Чего ей было бояться? Голос говорившего с нею казался таким животворящим, будто бальзам тёк он на её душу, и Мэри протянула свою израненную ладонь. Назвавшийся Рафаилом легонько сжал её пальчики, и раны исчезли. Нигде в теле больше не чувствовался зуд от вонзённых осколков.
- Идём.
- Но куда?
- Туда, где у тебя не будет отражения.
Мэри вздрогнула. Снова эти лица, эти отражения… Страх, гулкий стук её кулаков, когда она хотела выбраться из зеркал… Девушку залихорадило.
- Мы оставим его навсегда, - продолжал Рафаил. – Туда, где не будет других лиц, но останется память о них, чтобы ты не забыла. Мы дадим тебе шанс искупить грехи и… дадим покой.
Судороги, сводившее её измученное тело, стихали. Широко распахнув глаза, смотрела она в глаза ангела, не видя на голубой радужке ничего.
- Так ты пойдёшь? Там не будет тьмы.
Мэри кивнула. Лёгкий шелест – и её мягко обняло белоснежное крыло. Сон вдруг стал смыкать веки.
Она не спала очень долго.
Продолжение следует.
*
Так легко уничтожать и судить
Тех, кого ты не можешь понять
В своей жизни.
Но почему же ты не слушала их объяснений?
**
Это страх.
Страх темноты…
…
Он давно живёт во мне.
И с того дня
Я заражена его яростью,
Но всё завершится сегодня.
Так легко уничтожать и судить
Тех, кого ты не можешь понять
В своей жизни.
Но почему же ты не слушала их объяснений?
**
Это страх.
Страх темноты…
…
Он давно живёт во мне.
И с того дня
Я заражена его яростью,
Но всё завершится сегодня.
@темы: *Zlaya*, Работа конкурса "To be continued..." (tv-supernatural.ru), Драма, Фанфикшен