***Fall is also a Flight***
Название: «1,5 метра радости»
Автор: Zlaya
Жанр: романтика
Рейтинг: G
Герои: Мэри (ОЖП), Дин, Сэм (эпизодически)
Дисклеймер: Винчестеры – Крипке, Мэри – плод моей фантазии, переработавшей один замечательный прототип. Идея о пользе редьки при насморке принадлежит так же прототипу.
Статус: закончен.
От автора: моей обожаемой и любимой Triste ко Дню рождения
Автор: Zlaya
Жанр: романтика
Рейтинг: G
Герои: Мэри (ОЖП), Дин, Сэм (эпизодически)
Дисклеймер: Винчестеры – Крипке, Мэри – плод моей фантазии, переработавшей один замечательный прототип. Идея о пользе редьки при насморке принадлежит так же прототипу.
Статус: закончен.
От автора: моей обожаемой и любимой Triste ко Дню рождения
читать
***
Дин был крайне раздражён. Он ненавидел болеть вообще и в частности потому, что случалось это редко, но всегда протекало очень тяжело.
Поначалу всё выглядело вполне безобидной простудой, пока та не превратилась в самый настоящий грипп с кашлем и температурой. Однако ужаснее всего были даже не эти симптомы, а заложенный нос, отказывавшийся подчиняться воздействию самых лучших капель и спреев, которые вместо того, чтобы лечить, лишь жгли слизистую. Голова болела нещадно, губы обветрели и потрескались, а к носу из-за беспрерывного, но безрезультатного использования носовых платков, невозможно было прикоснуться, не поморщившись. Вот тут-то Мэри – их новая знакомая, внучка владелицы мотеля, где они остановились – предложила свою помощь. Её рецепт был прост: тёртую чёрную редьку нанести на смазанные сливочным маслом нос и щёки…
***
Признаться, Сэм давно не видел Дина таким. Да что там «давно»! Он не видел его таким вообще никогда. Хотя, вернее сказать, что Дин давно так не вопил, а вот так быстро за девушкой не бегал уж точно никогда. Тем более с угрозами зажать её между ног, задрать подол и выстегать ремнём.
Сэм уже несколько минут наблюдал за погоней. Как огромный разъярённый волк с невероятно красным носом, его брат носился по номеру за юркой, в вязаном розовом платье девушкой, чей пронзительный визг добавлял ей сходства с поросёнком из сказки.
Мэри запыхалась, уворачиваясь от лап Дина, которые, казалось, были повсюду и уже несколько раз имели возможность ухватить её за шиворот.
- Сэм! Сэм! – взвизгивала она, забегая за стул, на котором младший Винчестер поместился посередине комнаты. – Угомони его!
- Иди сюда! – взревел Дин, размахивая вынутым из джинс ремнём. – Убью!
- Посадят! – Мэри скорчила смешную рожицу, но едва парень дёрнулся в её сторону, с воплями кинулась прочь от него.
- Чувак, ну хватит в конце-то концов! – примирительно начал Сэм. – Она же хотела как лучше!..
Дин уставился на брата раскрасневшимися слезившимися глазами.
- Приляг, а то температура поднимется, - Мэри высунулась из-за двери ванной комнаты, но, поймав разъярённый взгляд «пациента», скрылась совсем, для полной безопасности заперев задвижку.
- Я устрою засаду! Я зажгу дымовые шашки, но выкурю тебя оттуда, коротышка!
- Слоняра! - раздалось в ответ.
Старший Винчестер чертыхнулся, ударяя кулаком в дверь и медленно сползая по ней вниз. Сел, опустив руки на колени, крутя в пальцах ремень.
Сэм смотрел нас него, босого, в старых, ещё времён юности, джинсах, без футболки, покрытого испариной болезненного пота, с красным носом и щеками, и, как он ни сочувствовал брату, но был не в силах скрыть улыбку.
- Что ты ржёшь?! – раздражаясь, бросил ему Дин. – Ну конечно! Это же у меня чуть глаза не выпали! – И, уже обращаясь к окопавшейся в ванной Мэри, громко сказал: - Слышишь, маленькая дрянь? Там ещё осталась редька… угадай, что я тебе ею натру, когда поймаю?
На его слова донеслось что-то вроде «Посмотрим!»
Сэм фыркнул. Ситуация его очень забавила, и он бы с удовольствием дождался развязки, но тут в кармане неожиданно громко, заставив вздрогнуть, заверещал телефон. Разговор длился всего несколько секунд, в течение которых Сэм успел коротко сказать: «Буду!».
Дин вопросительно вскинул брови, ожидая объяснений, в чём дело, пока младший искал свою куртку. Однако тот упорно молчал. Лишь на пороге, обернувшись, Сэм произнёс, отводя глаза:
- Это Руби. Послушай, я обещаю, что никаких больше тренировок. Просто у неё есть какие-то новости…
- Спроси, нет ли у неё насморка, - вместо обычного короткого «Пока» сказал Дин, и его брат уже в открытую рассмеялся, закрывая за собой дверь за секунду до того, как ремень старшего, со свистом рассекая воздух, стукнулся о неё бляшкой.
Он сидел, откинув голову назад. Осторожно тронул кончик носа и ругнулся: тот безумно горел, а щёки пылали под катившимися из глаз слезами.
- Ты садюга, - страдальчески произнёс он и затих, сам трясясь от смеха.
Дверь за спиной тихо скрипнула и приоткрылась, и, хотя Винчестер ничего не мог видеть, он знал, что на него смотрит настороженный серый взгляд из-под пушистых ресниц. И наверняка нижняя губа прикушена ровными белыми зубками, и щёки наверняка розовые-розовые… Дин даже с закрытыми глазами был уверен, что Мэри сейчас выглядит именно так, как он рисует её себе. Что за странная история! Ему никогда не нравились девушки её типа: небольшого росточка, пухленькие, с ямочками на щеках… Слишком уж они были домашние и правильные…
А между тем дверь продолжала медленно открываться, и Дин, опираясь на неё, постепенно опускался назад, пока та не отворилась ровно на столько, что он оказался лежать на полу, поверженный и обливавшийся слезами от горькой редьки.
- Что, довольна?..
- Дин, ну я же правда хотела как лучше… - виновато, чуть ли не шёпотом проговорила Мэри, подбираясь к нему на четвереньках и нависая над ним.
- Ты вынашивала этот план давно, ведь признайся… - вздохнул, скрывая улыбку на краешках губ.
- За что же мне тебе мстить? – спросила она, изучая своё отражение в его потемневших зелёных глазах.
- Ты меня любишь, получеловечек.
Мэри возмущённо вспыхнула, откидывая за спину упавшую с плеча русую косу.
- А ты большой, да дурак! – безобидно ответила она, как всегда это делала, когда он шутил по поводу её стапятидесятипятисантиметрового роста, и её рука легла на его пылающий лоб.
- У тебя жар, вот и несёшь всякий бред, - констатировала наконец Мэри.
- У меня редька пол-лица сожгла, - быстро отозвался Дин, невольно наслаждаясь прохладой её маленькой ладошки.
Девушка закатила глаза, шепча самые невероятные угрозы расправы на случай, если он ещё раз заикнётся на эту тему.
- Просто твои руки холодные, вот тебе и кажется, что я горю, - после нескольких минут молчания заметил Дин, закрывая глаза.
Мэри отняла руку и коснулась его лба губами. Как и следовало ожидать, жар был. Но она не успела даже начать расстраиваться по этому поводу, даже не успела подняться с четверенек, чтобы затем поднять самого Дина, уложить его под одеяла и напоить аспирином, как вдруг Винчестер, обхватив пылающими ладонями её лицо, притянул её к себе и поцеловал.
Мэри, как заворожённая, замерла, чувствуя, насколько горячи и сухи его потрескавшиеся губы, столь требовательные и настырные. Они, казалось, были готовы проглотить её целиком. Они улыбались. Они поджигали её. Они… Этот поцелуй выглядел ужасно нагло с его стороны, но столь… «Выкинь немедленно эти фантазии!» - прозвучал в голове голос бабушки и девушка отпрянула, вскакивая на ноги и поправляя волосы.
- Что ты позволяешь себе, Дин? – праведно возмутилась Мэри, густо заливаясь краской совсем уж не от праведных мыслей.
Винчестер нехотя сел, обхватив колени:
- Хотел отблагодарить, - невозмутимо пожал плечами.
Мэри собиралась возразить, но лишь глотала ртом воздух, не находя нужных слов. Дин смотрел на неё, ухмыляясь и довольно щурясь. Ему почти удалось пробить брешь в безукоризненной обороне домашней девочки. Ещё немного и…
Да, он никогда не интересовался благородными девицами. Слишком много времени требовалось на то, чтобы разморозить их, и слишком велик был риск попасть под огненный смерч гнева их родителей или, что ещё хуже, братьев. Первые норовили окольцевать, вторые – пересчитать рёбра или зубы… Впрочем, это другие истории. Сейчас речь шла о Мэри, девушке-сиротке, воспитанной своей отнюдь не деспотичной, но умудрённой прожитыми годами бабкой. Что мог Дин сказать о новой знакомой? Он знал её имя, немного о её жизни, о том, что ей двадцать лет, тринадцать из которых она без отца и матери, и то, что рост у неё сто пятьдесят пять сантиметров. Вот, собственно, и всё. Ах да! Она ещё безумно любит добавлять корицу во все более или менее подходящие блюда, которые готовит сама или нет. И что ещё интереснее – добавлять её всем, кто есть за столом (об этом Дин узнал из личного опыта). Ещё она любит яркие цвета и каблуки на шпильке, забавно морщит нос, когда задумчива, скупает все возможные журналы типа «Cosmo» (и это название выучил!), литрами пьёт чай с печеньем и яблочным джемом… Чёрт, получалось, что знает он о Мэри гораздо больше, чем мог подумать, и осознание этого, а может быть что-то другое, заставило его громко чихнуть. А затем ещё и ещё раз.
- Наглец! – наконец выпалила Мэри, но не бросилась бежать вон из номера жаловаться бабуле на поруганную честь.
Чихание сменилось кашлем, до ужаса неприятным, с мокротой.
Девушка всплеснула руками:
- Давай-ка поднимайся! Ишь, разлёгся на ледяном полу. Давай-давай!
Дин встал, и, сотрясаясь всей грудной клеткой, прошёл к кровати. Едва его голова коснулась подушки, сверху на него был навален ворох одеял и пледов.
- Слушай, я сейчас спущусь до аптеки, куплю ещё аспирина. У нас почти кончился, - тихо сказала Мэри. А может, она произнесла и громко, только шум в ушах помешал?
Приподнятое настроение сменилось разбитым. Ему так хотелось сейчас не валяться, ежась от безумного озноба, а говорить с девушкой…
- Ты никуда не пойдёшь. На дворе за полночь, - прохрипел Дин, поворачиваясь на бок. – Лучше посиди со мной, получеловечек…
И снова закашлялся.
Мэри колебалась, не зная, как поступить. Она сбивала температуру всеми возможными способами, но ничего не выходило: едва наступала ночь, шкала на градуснике подпрыгивала, а в больницу Дин отказывался обращаться, даже врача запретил вызывать.
Девушка сидела рядом и смотрела на стену, глубоко задумавшись. Винчестер невольно улыбнулся, поймав себя на мысли, что его сводят с ума выбившиеся из косы завитки русых волос, и что он, кажется, влюбился. Чёрт возьми! Неужели он подумал о.. том, о чем подумал? Дин закрыл глаза: «Только этого не хватало!» - и в тот же момент его рука скользнула из-под одеяла и сжала её кисть, бессильно опущенную на простыню рядом с ним.
Мэри вздрогнула, оборачиваясь:
- Что? Плохо, да? – в серых глазах блеснули слёзы. «Ну сколько же можно ему болеть!»
Наклонилась, касаясь свободной рукою его лба. Огорчённо вздохнула, ловя на себе воспалённый зелёный взгляд.
- Я замёрз, - простучал зубами Дин и тут же пожалел о сказанном: лицо девушки исказилось от боли и отчаяния. – Эй, ты что? Не плач! Вот увидишь, завтра буду как огурчик! – «Маринованный…»
И улыбался, чтобы успокоить её, чувствуя, как натягивается на лице раскалённая кожа, вот-вот лопнет… Или всё же скорее челюсти вылетят от холода…
Он отпустил её руку, прячась с макушкой под одеяла, свернулся в клубок и задрожал, проклиная себя за свою не ко времени случившуюся слабость. Впрочем, бывает ли болезнь к месту?
Под пуховым панцирем быстро стало душно, подушка обжигала, и как Дин ни переворачивал её, прохладнее она не становилась. Как бы он ни кутался - тело не согревалось, вытрясая из себя последнее тепло. «Чёрт!» В конце концов парень вытянулся в полный рост, скидывая с себя всё, что лежало сверху и громко выругался, а хотелось разреветься. Винчестер совсем раскис.
Мэри подобрала с пола одеяла и снова стала укрывать его, но осеклась под гневно-раздражённым:
- Они всё равно не греют!
- Дин, я принесу грелку, ты только подожди…
- К чёрту грелку! Я весь замёрз! – и снова зашёлся кашлем.
Господи! Она уже не могла слышать больше этот хрип и клокотание из его горла, содранного уже, наверное, до крови.
- Дин, - свернув ворох покрывал на коленях, Мэри снова присела на краешек кровати. – Может быть ты хочешь что-то? Ты только скажи…
- Что ты со мной, как с маленьким? – Винчестер нервно хохотнул, но от тона её голоса стало немного легче.
Мэри отвела глаза.
- Радости я хочу. Рад-дос-сти, - произнёс он, вздыхая и содрогаясь всем телом, невольно натягивая к подбородку положенный на него тонкий плед. – И согреться. Согреюсь и буду рад, - наконец подытожил.
Мэри стала заботливо укрывать его новыми одеялами.
- Погрей меня, - вдруг попросил Дин, замирая. После того поцелуя, который чуть не довёл его до ручки, не было бы удивительным, если бы девушка отказалась.
Однако Мэри, положив на него сверху ещё один, уже последний, плед, недолго думая, забралась к нему под бок.
Дин в невесть откуда взявшейся нерешительности обнял её, поворачивая к себе спиной. Прижался всем телом, вдыхая малиновый запах волос, улыбаясь своим мыслям о том, что никогда ещё ему не приходилось вот так безобидно лежать в одной постели с представительницей противоположного пола. Тем более, когда оба были одеты. Нет, ну он точно заболел.
Мэри успокаивающе погладила его сильную горячую руку, покоившуюся на её животе и ближе подвинулась к Дину.
Его трясло, сначала сильно, но затем всё тише. Свистящее сухое дыхание щекотало ухо и шею, постепенно выравниваясь.
- Ты спишь? – шёпотом спросила она, боясь пошевелиться.
- Нет, - отозвался Дин нисколько не сонно.
Мэри вздохнула:
- Постарайся поспать…
- Я не хочу.
- Ты должен набраться сил.
Винчестер потёрся носом о её плечо, и девушка напряглась, закусывая губу. Нет, он не может не чувствовать, как она дрожит. Совсем не от холода. Наоборот.
Дин был, как говорят в насмешку, героем её романа, такой красивый, сильный и, увы, недоступный с высоты её далеко не самых длинных ног. И Мэри прекрасно видела, как ловко он умеет завести знакомство с любой понравившейся девушкой, лишь улыбнувшись ил подмигнув. С ней Винчестер познакомился, столкнувшись на парковке, когда она, с кучей сумок с продуктами, возвращалась в мотель. Тогда о ней было сказано что-то вроде: «Вот с кого всех этих хоббитов рисуют…» При воспоминании об этом, Мэри немного отстранилась от Дина, но он вернул её обратно.
Ему было так хорошо рядом с ней, так уютно, пусть даже и в мотеле, на этой чужой кровати, подобных которой в его жизни было так много.
- Ты знаешь, я радуюсь… - Её тепло приятно согревало его, утоляя жар и озноб, такое мягкое, нежное.
Девушка приподняла голову и постаралась через плечо взглянуть на него и понять, к чему он клонит.
- У меня столько радости, - Дин улыбнулся и поцеловал её в плечо, затем в шею, поднявшись до мочки уха.
- Послушай, если ты хочешь посмеяться или… - начала она, озвучивая свои самые потаённые страхи о том, что над ней и её чувствами могут пошутить. – То не надо. Я люблю тебя и… - Мэри сглотнула, - очень хочу, чтобы ты поправился.
- Тогда я хочу долго болеть, - тоном упрямого ребёнка ответил Дин. – и ты бы за мной ухаживала… - «Ну что я несу! А ведь хочу… хочу…» - Получеловечек, я кажется тебя люблю.
Мэри судорожно вдохнула полной грудью и на выдохе, не поверив своим ушам, спросила:
- Ты серьёзно?..
Дин развернул её лицом к себе и поцеловал её в кончик курносого носика. Большего ей и не нужно было.
- Ты моя радость. Целых полтора метра.
- И не полтора. Ещё пять сантиметров, - девушка расцвела в улыбке и обняла его так крепко, что Дин охнул. А спустя минуту и застонал, отодвигаясь.
- Что такое? Да, и не смотри так, пять сантиметров.
- Ага, - отозвался он. – И одиннадцать дюймов.
- В смысле? – не поняла Мэри, но, увидев его блеснувший взгляд, густо покраснела в который раз за вечер и ночь. Только в темноте этого, на её счастье, видно не было. Впрочем…
***
...На счастье Дина, Сэм не вернулся до утра.
*Конец*