"Ночной кошмар имени Дина Винчестера" (Драма, PG-13. Герои: Дин Винчестер, ОМП)

[ordenpadshih]

Работа была написана для конкурса "To be continued...", проводимого на сайте tv-supernatural.ru.
________________________________________________________

ПО РЕЗУЛЬТАТАМ ГОЛОСОВАНИЯ, РАБОТА «НОЧНОЙ КОШМАР ИМЕНИ ДИНА ВИНЧЕСТЕРА» ЗАНЯЛА II МЕСТО!
МЫ ПОЗДРАВЛЯЕМ *KGB* И ЖЕЛАЕМ ДАЛЬНЕЙШИХ УСПЕХОВ!
________________________________________________________

Название: "Ночной кошмар имени Дина Винчестера"
Автор: KGB
Жанр: Ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: Присутствие сцены, в которой описаны последствия пыток.
Персонажи: Дин Винчестер, Сэм Винчестер, Кастиэль, Реджинальд Эрхейм, Гейл Киан.
Дисклеймер: Дин Винчестер, Сэм Винчестер, Кастиэль - герои Крипке, Реджинальд Эрхейм, Гейл Киан – ориджинал.
Таймлайн: события четвертого сезона.
От автора: Чтобы победить свой худший кошмар – нужно заглянуть ему в глаза.

Где-то запела струна,
Горечь мечтой запорошена.
Светит в музее луна –
Зал этот имени прошлого.
Все в нем забыто до слез,
В рамках размытые очерки.
Прошлое имени грез –
Главы, разделы и… прочерки.
Залы – десятки дверей –
Радости, горя, забвения.
Залы дорог и морей,
Замерли в гипсе мгновения.
Только последняя дверь –
В сером сыром отдалении.
Спит там неведомый зверь –
Зверь без любви и сомнения.
Падают на пол ключи,
Дрожь приукрашенной повести.
Зал из огарка свечи…
Зал человеческой совести.
(с) Н. Сергеева

Ночные кошмары – явление нередкое, но эти… Последние дни Дин практически перестал спать. Энергетические напитки, тупое жесткое порно, лошадиные дозы кофе – в ход шло все, без исключения. Только бы не заснуть, что угодно – но не спать!

Это заклинание мужчина твердил себе каждое утро. Но усталость накапливалась, в очередной раз за окном темнело, и теплая сладкая пелена закрывает глаза, тело отказывается повиноваться, мысли рассыпаются, как горох… Спать…

Они приходили в одно и то же время. Везде. Всюду. Когда старые часы в номере мотеля, электронные в импале или наручные в любом месте земного шара показывали ровно 2 часа ночи, он просыпался. Точнее, думал, что просыпался. И в эту минуту за спиной раздавались шаги, на плечо ложилась окровавленная рука (или то, что от нее осталось). Дин Винчестер вскакивал на рассвете, мокрый, как мышь, с лихорадочно блестящими глазами, нервно открывал банку пива и глотал, не чувствуя вкуса. Каждое утро он выходил из душа и в очередной раз давал себе слово: «Не спать». Он ждал работы и дороги – длинной, темной, иногда – гладкой шоссейной, иногда – разбитой, ухабистой лесной. Дорога немного позволяла расслабиться, но очередной город означал всего-навсего новый мотель, и ночные кошмары повторялись с назойливой, пугающей периодичностью. В этом городишке же им придется проторчать, как минимум, неделю, и Дин заранее запасался терпением и алкоголем.

Крохотное, забытое Богом местечко уютно расположилось в лощине, в десятке километров от оживленного шоссе, скрытое от людских глаз жестким сосновым гребнем леса и речушкой, через которую лег короткий, добротный мостик.

Сэм все чаще обеспокоенно поглядывал на брата, пытаясь завести неприятный, но нужный разговор – и каждый раз натыкался на стену молчания. Не раз и не два, протягивая Дину булку с мясом, кредитную карточку или стакан кофе, он смотрел ему в глаза, пытаясь увидеть хоть искорку доверия, оставшуюся от того, прежнего Дина – но нет. Холодный, равнодушный взгляд убивал всякое желание залезть в душу старшего Винчестера. В последние дни Дин почти не спал, а если и вырубался на три-четыре часа, вскакивал затемно, злой, раздраженный, шел в душ и без зазрения совести натощак вылизывал пару-тройку банок крепкого пива. Любое слово брата старший Винчестер принимал в штыки, и только невероятное терпение со стороны Сэма позволяло избежать очередного конфликта.

Дин не любил магазинов. Куда проще было швырнуть смятые бумажки на барную стойку и съесть то, что ставили перед ним на сомнительной чистоты тарелке, запивая отвратительным кофе, даже не задумываясь над тем, что вошло в состав странного блюда. Но в этом городишке они засядут надолго, мелькать часто в баре не стоит, а значит – придется закупить то, что можно открыть, разорвать, разломать и съесть. Консервы, полуфабрикаты, булочки, сыр, пиво, пиво, пиво, пиво. Рассматривая витрину с новинками пивной индустрии, он не услышал, как сзади кто-то подошел совсем близко, и вздрогнул, когда чья-то рука аккуратно тронула его за рукав:

- Простите?

Охотник резко отклонился, поворачивая голову. За его спиной сидел черноволосый парень – Дин загораживал ему доступ к витрине. Охотник сделал шаг в сторону, и брюнет, приветливо улыбнувшись, приблизился вплотную к холодильной стойке. Для этого ему понадобилось лишь пару раз крутануть колеса старенькой инвалидной коляски. Дин наблюдал за тем, как человек, который вряд ли был намного старше его самого, пытается поднять упаковку пива, которая стояла на самой нижней полке. Повинуясь внезапному порыву, он нагнулся, легко вытянул из ниши блок и поставил на колени мужчине, сидевшему в кресле.

- Спасибо… - тихий голос, достаточно низкий и немного похожий на его собственный. Черноволосый, словно стесняясь того, что ему помогли, опустил глаза, развернул коляску и покатил вдоль ряда полуфабрикатов, на ходу бросая в корзину, стоявшую на коленях, упаковки замороженных овощей. Охотник с минуту смотрел ему вслед, тихо выругался и двинулся к холодильным стойкам, откуда за километр несло излюбленной копченой свининой. Расплатившись наличкой и собрав продовольствие в пакет, он вышел на улицу, привычно обласкав глазами изящный черный силуэт самой нежной, красивой и верной девушки из тех, кто был у него за все годы жизни. Винчестер заботливо закрыл сидение брезентом, свалив на него пакеты с едой, легко захлопнул дверь и, нежно касаясь ладонью лакового покрытия, побрел к дверце со стороны водителя. Случайно подняв голову, увидел парня на коляске, того самого, с которым минуту тому столкнулся в супермаркете. Неуклюже перегнувшись вперед, черноволосый аккуратно закрывал пленкой сидение своего белого «мустанга». Уложив пакеты, он подкатил к месту водителя, открыл дверь, с трудом подтянулся, перенес тело на кресло. Несколькими широкими шагами Дин пересек стоянку, молча поднял коляску, тряхнул. Легкая конструкция моментально сложилась в плоский и достаточно компактный конверт.

- Куда тебе ее?

- Если не затруднит, поставь около меня – видишь, здесь убрано сидение, и она всегда под рукой.

Охотник обошел «Мустанг», сунул атрибут в предусмотрительно открытую дверь.

- Спасибо тебе.

- Не за что. Далеко живешь?

- В двух кварталах, дом с флюгером в виде пегаса, правда, нерабочим. Кстати, всегда рад гостям и – добро пожаловать на пиво.

Приветливо улыбнувшись, он завел мотор, и машина плавно тронулась с места. Дин пожал плечами и заторопился к Импале – детка ведь могли и приревновать. В ту ночь он снова не мог заснуть. Ровно в два часа ночи безумно захотелось пить. Поднявшись с кровати, не включая свет, медленно потопал в ванную, только там зажег ночник, открыл кран и жадно припал к холодной струйке воды, немного отдававшей ржавчиной.

- Жажда замучила?

Охотник вздрогнул. Лицо окаменело. Он знал этот голос. Голос, который не раз приходилось слышать там, где навсегда осталась часть его сознания и души. Голос, который кричал проклятия и ругательства, и замолкал, захлебываясь потоком крови. Голос, который насмехался, клял – и молил о пощаде, когда кожа лохмотьями сходила с тела, открывая страшные бело-красные соединения мышц. Голос Гейла Киана… Чем запомнился ему этот грешник среди тысяч себе подобных… Дин этого не знал – и не хотел знать. Он просто четко осознавал, что Гейл стал одним из немногих, кого ему доверили «ласкать» исключительно под присмотром Мастера. Сперва Дина унижала такая перестраховка. Но после первых пяти лет Винчестер понял: это существо способно выдержать и не такие муки, ибо оно наслаждается ими, как иные – редкими минутами покоя. Сейчас Гейл сидел перед ним, на краю ванной, и багровые потоки уже замарали белую эмаль, образовав на дне черно-кровавую лужу. Задумчиво глядя на охотника, призрак поднял к глазам истерзанную руку, демонстрируя кончики белесых костей – ногти и кожу Дин снял собственноручно, обрывая узенькие полоски плоти раскаленным металлическим захватом… Дин выпрямился. Поднял голову. За годы жизни он постоянно смотрел в глаза смерти – так почему бы не полюбоваться ею и в этот раз? Он устал. Безумно устал бояться своих снов. Бояться того, что в какой-то момент не справится, сорвется. И что тогда? Сэму до конца своих дней ходить за полоумным неврастеником? Вздохнув, он уперся руками в умывальник, чуть повернул назад голову и посмотрел на посетителя.

- Ну? Что тебе надо?

- Как? Даже не попытаешься меня изгнать? – глаза призрака, болтавшиеся на тонком стержне плоти, злобно блеснули.

- Чести много для тебя – слова такие тратить.

- Дин, а я-то думал, ты обо мне лучшего мнения. Я вот приду – а ты начнешь кричать, плакать, размахивать руками: «Сгинь, нечистый, сгинь!» - он картинно тряхнул изувеченными кистями рук, окатив Винчестера дождем отвратительных липких капель.

- Гейл, не пойдет. Я эту самую кровь с себя смывал столько раз в жизни, что одним больше, одним меньше – все равно. Давай что-то поновее, м?

Дин чуть прищурился, он видел замешательство призрака, и его тренированный мозг моментально выхватывал из диалога те осколки, которые позволяли в той или иной мере осознать – перевес на его стороне. Окровавленная субстанция, в очередной раз вздохнув, буркнула:

- Ладно, друг. Вижу – ты не в духе, потому не буду мешать. Доброй тебе ночи – и до встречи.

Ощутимо похлопав охотника по щеке, видение задрожало, исчезая. Розовея, стали прозрачными уродливые потоки, открывая совершенно чистую ванну, брызги крови, попавшие на лицо, казались теперь не такими уж и липкими, и только назойливый звук упорно мешал расслабиться… Сосредоточившись, Дин отчетливо услышал стук кулаков в дверь и голос Сэма, срывающийся почти до истерики:

- Дин! Сейчас же! Нет! Ты слышишь? Сейчас же открой эту проклятую дверь!..

Охотник осмотрелся. Он сидел на коврике в ванной, рядом лежала пустая мятая банка из-под пива, а в дверь колотил перепуганный брат. С трудом поднявшись, он открыл защелку – и столкнулся нос к носу с Сэмом. Винчестер-младший уже приготовился излить «добрую порцию общественного порицания», но встретился глазами с братом – и смолчал. Он тихонько взял Дина за плечо, развернул и молча подтолкнул к зеркалу. Оттуда на мужчину глянуло его собственное отражение – бледное лицо, багрово-черные круги под глазами, сухие, потрескавшиеся губы, а там, где кожи коснулись пальцы Гейла, отчетливо проступили пятна капилляров, образовав отвратительный след пятерни.

- Дин…

- Нет.

- Дин, прошу тебя…

- Я сказал же – нет. Отвали.

- Да сам посмотри на происходящее! Ты превращаешься в неврастеника!

- Заткнись. И так тошно. Слушай, выйди, а? Я душ принять хочу.

- И опять закроешься, а я час буду колотить дверь?

- Мог бы и выбить.

- Не мог. Сам посмотри.

Дин оглянулся. На белой поверхности двери отпечатались явные вмятины – в том числе и от чего-то тяжелого, видимо, Сэм пытался выбивать дверь табуретом. Но внешне хлипкий внутренний замок-защелка даже не согнулся… Странно все это.

- Так, выйди. Я обещаю, что просто прикрою дверь. И знаешь – не паси меня. Не надо. Сам разберусь.

Сэм покачал головой, вышел, сел на кровать и уронил на руки лохматую голову. Он мог выбить дверь, мог накачать Дина снотворным, загнав лошадиную дозу в пробку бутылки с водой. В конце концов, он мог остановить ему кровь, перевязать рану или наложить шину. Но как залезть в голову человека, который упорно отказывается тебя туда запустить? Как помочь тому, что отвергает саму попытку помощи. Грустно покосившись в сторону ванной, Сэм отвернулся и открыл ноутбук. А за дверью злой, раздраженный Дин, глядя в зеркало, в очередной раз бормотал: «К черту! Я не стану этой ночью спать!»

Весь день Дин чувствовал дискомфорт. Он знал, что несправедлив по отношению к брату… Сэм и так старается не лезть в душу, просто пытается помочь, но как сдержаться, если нервы натянуты до предела, и бессонница делает свое дело, превращая его в психа, способного раскроить голову первому встречному за окурок, брошенный мимо урны?

Вздохнув, он вышел к машине, выгнал ее на окраину, выбрал заброшенный тупик. Убедившись, что никому не помешает, и его не потревожат, он впервые за все время заснул, спокойно и глубоко, полностью доверяя вороненной груде металла, заботливо защищающей хозяина от всех напастей, да паре синичек, расположившихся на ветке в паре метров от Импалы и бессмысленно пересвистывающихся друг с другом.

Винчестер открыл глаза, когда совсем стемнело, сообразив, что спит в машине, которая стоит у обочины пустынной лесной дороги. Завел мотор, дал задний ход, выехал на трассу и направился в сторону города. Привычно вытянув из кармана телефон, без удивления обнаружил десяток пропущенных вызовов и сообщение: «Уехал, вернусь утром. Перезвони.» Ну да… Сэм… Работа… Уже по дороге он вдруг понял, что не хочет ехать в мотель… Просто не хочет.

Импала плавно скользила по освещенной центральной улице, когда внимание охотника привлек небольшой домик с пандусом на ступенях. На крыше матово поблескивал флюгер – пегас. Хотя ветер был достаточно сильный, фигурка бездействовала. Секунду поразмыслив, Дин завернул к супермаркету, купил упаковку пива, чипсов и вернулся к машине. Плевать на приличия. Он не может сегодня снова заснуть.

Поднявшись по ступенькам, прижимая к груди увесистый пакет, Винчестер нажал кнопку замка.

- Войдите, открыто, - глуховатый, тихий голос, который он уже слышал в магазине. Толкнув дверь, Дин оказался в широком, но темном коридоре. Справа были прибиты крючки для одежды – не выше метра от пола, на одном висела мужская спортивная черно-красная куртка с полосатыми трикотажными манжетами, на втором – потертая кожанка. Хмыкнув, он опустил глаза на подставку для обуви. Пара туфлей, кроссовки… Услышав характерный скрип, поднял голову. Напротив него стояло инвалидное кресло, в котором сидел парень из магазина.

- Привет… Прости, я... Не знаю. Просто решил воспользоваться приглашением.

- Проходи. Я рад гостям. Вечера меня угнетают, - брюнет приглашающе махнул рукой и поехал вперед. Дин пошел следом, чувствуя странную неловкость, но не имея никакого желания уходить.

Гостиная – небольшая, просторная, минимум мебели – стол, пара стульев, диван, два компьютера и ноутбук на столе. Кресла у стола не было. И в коридоре, и в комнате очень чисто. Аккуратная стопка одежды на стуле, охотник сразу отметил про себя, что рубашки сложены армейским способом, столь любимым его отцом. Стоя в углу, он наблюдал за тем, как ловко хозяин дома справляется со своим долгом гостеприимства. Развернувшись, парень чуть поддел край стола, высвобождая плоскость, спрятанную до этого под скатертью, и ловко раздвинул конструкцию так, чтобы она позволила и ему заехать коляской, и гостя усадить. Кивнув Дину на стул, он поехал в сторону кухни. Через пару минут на столе появились сандвичи с сыром и ветчиной, приличная и явно домашняя пицца с грибами, кофе, молочник, полный сливок и вазочка с печеньем. Дин выставил свой скарб.

- Я Реджинальд Эрхейм, можно просто Редж, - человек в коляске протянул ему руку, и Дин с удивлением понял, что до сих пор не знал, как его зовут.

- Дин… Странно – он не захотел называть этому человеку вымышленное имя…

Рукопожатие парня было на удивление сильным, а рука – мозолистой от постоянного управления коляской. Винчестер с минуту рассматривал своего собеседника. На вид - немного более тридцати, темные жесткие волосы, ближе к правому виску – яркая белая прядь, серые внимательные глаза, чуть прищуренные, узкие, четко прорисованные губы, одет в джинсы и светло-коричневую отутюженную рубашку с коротким рукавом. Сидя, мужчины оказались одного роста. Впрочем, Дин сразу заметил, что коляска ниже стула на добрых десять сантиметров. Судя по всему, до случившегося Реджинальд был видным парнем, до сих пор его фигура оставалась подтянутой, а плечи широкими.

– Итак, какими судьбами в нашей дыре? – брюнет хлебнул глоток пива, откинул непослушные волосы со лба и потянулся к сандвичу, искоса глядя на посетителя.

- Работаем… У нас с напарником заказ от Чикагского университета – подыскать место для лагеря, ну, сам знаешь – студентам надо где-то лето проводить.

- Чикагского? – парень ухмыльнулся. – Пусть будет так. Захочешь – сам расскажешь, а лезть в душу любопытства ради – не в моих правилах.

- Верная позиция, - Дин одобрительно крякнул, сунув в рот гигантский кусок пиццы. – Чье изделие?

- Мое…

- Твое? Погоди. Ты хочешь сказать, что сам делал пиццу?

- Ну да. Холостяцкая жизнь еще не означает, что я живу на полуфабрикатах.

- Вот только вот не надо, а? Это же времени сколько уходит. – Парень расхохотался, и в серых глазах заиграли дружелюбные искры.

- А куда мне его тратить? Не на дискотеку же ходить, честное слово!

- Ну ты же работаешь?

- Работаю. Никуда не отвлекаюсь. Потому делаю много и быстро. – Он улыбнулся, глядя в сторону двух монстров-системников. – Чиню компьютеры, строю сайты, реже – взламываю.

- Грозно звучит.

- Именно – только звучит.

- Ну, а семья?

- Семья… - парень вмиг по грустнел, словно охотник затронул болезненную, запретную тему. Впрочем, прятаться за ширмой таинственности и агрессии он не стал. – Семья… Понимаешь, Дин. Я живу один. Давно. Десять лет как… И мне уже сейчас – страшно и сказать – тридцать. А семью мою убили. В этом же доме, ровно десять лет назад. Может, потому я так и обрадовался твоему визиту. Знаешь, люблю одиночество, но иногда оно становится невыносимым. Убили двое идиотов, которые залезли в дом ночью. Они рассчитывали, что все уехали, но рейс отменили из-за погоды, и мы вернулись из аэропорта. Видимо, крепкое пиво уже подействовало на парня – он говорил ровно, спокойно, словно и не шла речь о близких ему людях. – Ну так вот… Эти ребята бежали из окружной тюрьмы. Они зарезали пса, взломали дверь. Я тогда служил в армии – отбыл свой первый отпуск и собирался вернуться в часть. Спал на втором этаже, на первом – мама и папа. Мама первой услышала шум, и ее это спасло… Она умерла быстро. Горло перерезали. Выскочил папа. Его оглушили, связали. А потом стали выяснять, где сейф. Знаешь, он был в свое время военным, может, потому и держался долго, молчал. Умер… Сердце не выдержало – они утюгом его… хотели знать, где… деньги хранятся, – парень задумчиво покрутил в руках пустую банку, уставился в окно, отвернувшись от Дина, и продолжил тем же пугающе-спокойным голосом.- Папа молчал до последнего, то ли знал, что если нас с сестрой найдут – не пощадят, то ли надеялся, что изверги испугаются убийства – и уйдут… Потом эти нелюди начали обшаривать дом и влезли в комнату сестры. Знаешь, ей было всего тринадцать… Кети… Ребенок… Она танцевала в балетном классе. Не была такой неуклюжей, как ее глупый старший брат, – Редж грустно улыбнулся, рассеянно комкая в руках пустую алюминиевую емкость. Они нашли ее спящей… Я проснулся от крика, вбежал к ней, увидел… Не помню, как – налетел на толстого, невысокого – сбил с ног, оглушил, второй повис у меня на шее, я старался отойти с ним подальше от сестры… Мы выпали вместе в окно. Он оказался внизу, я – сверху. Он наткнулся на колонку для полива и умер до приезда скорой, а я… отделался вот этим креслом, если можно так сказать. Второй приговорен к пожизненному, отбывает наказание… А сестра… Она умерла. Крови много потеряла…

- Прости…

- Да ничего. Ты же не вытягивал с меня все это… Я сам… Но спасибо, что выслушал – иногда я чувствую, что безумно хочу кому-то сказать, как по ним скучаю. Узкие, четко очерченные губы парня сжались, глаза блеснули, он потянулся за банкой пива, другую бросил Дину, вскрыл:

- Ну… За тех, кого мы любили… и… Будь проклят ты, Гейл Киан! Гори в аду! – несколькими глотками он равнодушно осушил банку.

- Гейл Киан? – Дин вздрогнул, словно его ударило током.

- Да… Эта шушера, которая в тот день изнасиловала и убила мою сестру, он до смерти замучил отца… зарезал маму… Будь же ты проклят…

- Редж, он проклят. Я уверен – он проклят.

- Я верю тебе. И знаешь – ты ведь тоже терял. Я по глазам вижу. Может, потому и рассказал тебе все это.

- Да. Я терял.

Дин открыл дверь номера мотеля, когда часы показывали 4:00. В комнате подозрительно тихо, но на кровати ясно видны очертания сидящего человека.

- Кас…

- Здравствуй, Дин. Выглядишь неважно.

- Но чувствую себя превосходно!

- Верю… Дин… Я просто хотел попросить прощения.

- Рехнулся? За что?

- За сны.

- Сны?

- Да, твои ночные кошмары.

- Так… - Дин швырнул в кресло куртку, подошел к сидящему на кровати ангелу и сверху вниз уничтожающе уставился на него.

- Дин, ты мучаешь себя. Ты силен физически, но чувство вины убивает тебя изнутри. Я действительно поступил жестоко. Но скажи – как еще я мог тебе показать, что люди, которые прошли через твои руки в аду, сначала по какой-то причине попали в сам ад? Я показал тебе только парня, лишенного семьи и здоровья из-за жестокости одного из тех, кто попал в ад. Я мог бы показать тебе осиротевшую и выжившую из ума старушку, у которой двоих сыновей на ее глазах зарезали лишь за то, что они отказались дать ложные показания в суде. Я мог бы тебе показать женщину, ребенка которой сосед убил лопатой – просто потому, что мальчик сорвал с его клумбы цветок, а он был не в духе. Дин, пойми. Прежде, чем попасть к палачу, люди попадают в сам ад…

- Кас, чушь. Я сам…

- Ты исключение, и отец твой в большей мере исключение, хотя. Несомненно, вы заслуживали наказания за свои деяния, которыми прекращали жизнь людей. Но Отец справедлив, и ты тому доказательство.

- Этот парень – он реален?

- Да, Дин. И он живет десять лет, каждый вечер моля всевышнего о том, чтобы Гейл Киан получил по заслугам…

- Кас… Я очень устал. Перенесем разговор на утро?

- Да, Дин. Я приду утром…

Не обращая на ангела никакого внимания, охотник доволок ноги до кровати, упал лицом вниз. Уже через секунду его дыхание стало спокойным и ровным. Он спал. Организм, измученный пыткой последних дней, наверстывал свое. Кас сидел рядом, глядя на спящего человека, и знал, что поступил правильно. Дин Винчестер не мог иначе избавиться от сумасшедшего чувства вины, которое добивало его все это время, а он не мог быть посторонним наблюдателем в борьбе двух частей сознания Дина. Ангел встал, тихо зашуршали невидимые крылья, и комната опустела.

Маленький уютный домик тонул в зарослях кустов жасмина. Блестящий Пегас уныло смотрел в одну сторону, лишенный возможности показывать направление ветра. За столом, положив руки на скатерть, сидел черноволосый парень, на лбу которого резко выделялась седая прядь. Услышав шум, он поднял серые глаза.

- Ты…

- Да. Я сдержал слово.

- Это был он?

- Да. Это он заставил убийцу твоей семьи пожалеть о содеянном – не раз и не два.

Парень угрюмо уставился на свои руки, лежащие поверх светло-зеленой скатерти, рассматривая шершавые мозоли и старые следы от порезов.

- Я благодарен тебе.

- Здесь присутствует и моя благодарность, - ангел устало опустился на пустой стул, тот самый, где всего час назад сидел Дин Винчестер. Ты помог ему простить себя – пусть не полностью, но помог. Помог даже больше, чем я ожидал.

- Он не вырвется до конца из своего ада. – Реджинальд смотрел в упор на ангела, но не видел его. Сцепив руки в замок, он подпер ими голову и замер, погруженный в воспоминания десятилетней давности.

- Это вопрос времени. А теперь я бы хотел услышать твое решение.

- Я верю тебе. Я готов сотрудничать, – мужчина говорил тихо, не поднимая головы и все так же равнодушно глядя перед собой, только на руках, перехваченные выше локтя манжетами рукавов рубашки, на секунду напряглись мышцы.

- Ты знаешь, чем это может закончиться.

- Посмотри на меня и скажи – может ли меня испугать такая малость? – парень с усмешкой уронил руки на колеса коляски.

- Значит, твое решение обдумано. Завтра к тебе придет Дин Винчестер. К тому времени я уже буду здесь.