«Нежность» (Романтика, G. Дин/Бэла)

[ordenpadshih]

Название: «Нежность»
Автор: *Zlaya*, резидент Ордена Падших
Бета: *KGB*, резидент Ордена Падших
Арт: спасибо Cermisait, использована манипка October
Жанр: драма, романтика
Рейтинг: без ограничений
Герои: Дин Винчестер/Бэла Талбот
Пэйринг: Дин Винчестер/Бэла Талбот
Дисклеймер: Крипке
Таймлайн: третий сезон
Музыка и использованные слова песни: Diamonds for Tears (Poets Of The Fall)
Статус: закончен

От автора: Сие самое розовое творение, которое только могло у меня получиться, написано для October в качестве её пожелания прочесть романтику Дин/Бэла на День Рождения.

Это проигранное дело.
Можем ли мы заново пересмотреть его?
Все эти дурацкие правила
Подобны сомнениям, сжирающим рассудок.

И я осознал, что боюсь этого замкнутого круга,
Подобно темноте, поглощающей меня.
Я раскрою тебе свои объятия,
Раскрою для тебя объятия.

У неё теплые и очень нежные руки, а кто бы мог подумать… Лёгкие и нежные, как взмах крыльев бабочки, прикосновения. Наверняка, штамп из какого-то бульварного романа, которых он в руках не держал, но которые имели странную особенность давать миру самые глупые сравнения.
Бэла лежала на спине, приводя в порядок сбившееся дыхание и пытаясь утихомирить по-прежнему бешено бьющееся сердце. Её пальцы чертили на его спине узоры острыми, в парижским маникюром, ноготками, отчего по покрытой испариной коже Винчестера пробегала дрожь.

Дин не шевелился, хотя уже давно стоило откатиться на противоположный край кровати, а затем, поднявшись, сделать вид, что всё случившееся – не более, чем простой секс, который обычно случается, когда двое оказываются в мотеле, а за окном бушует непогода. Но Бэла не отнимала руки, а он не убирал головы с её груди, прислушиваясь к биению сердца. Его дыхание обжигало, и приятная тяжесть его тела заставляла её жмуриться от удовольствия. Хорошо, что он не видит этого, а на потолке нет зеркала… Бэла бы не хотела видеть себя сейчас.
Однако время шло, остывали простыни, и нужно было… что? Ни один из них не знал. Просто хотелось вот так лежать, забыв, что надо собирать вещи и ехать в L***. Они должны были давно быть там, но ливень и сильный ветер сделали дорогу опасной. Кто же мог подумать, что ночь пройдёт вот так?

- Дин, - Бэла прочистила горло и особенная атмосфера, что, казалось, сложилась вокруг, вдруг исчезла. Наверное, ради этого она и заговорила.
Он поднял голову и посмотрел на неё:
- Ты права, я был великолепен, но всему есть конец, - проговорил Винчестер, однако шутка не удалась, да и он и не слишком старался пошутить. В зелёных глазах плескалось что-то, чего Бэле не приходилось прежде видеть в его глазах.

- Нам пора ехать. Сэм заждался и, наверняка, беспокоится, что я прострелила тебе голову по преднамеренной случайности.
Только теперь Винчестер перекатился на спину, но, однако, не торопился вставать. Он лежал, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Бэла подтянула простынь, прикрывая обнажённую грудь. Когда Дин отодвинулся, стало вдруг холодно.
- Только не говори, что ты сделал это из жалости, - нервный смешок вырвался из её горла.
- Признался, я думал о том, чтобы сделать из себя героя и сказать, что пожалел тебя. Знаешь, в Аду таких развлечений наверняка нет, - проговорил он задумчиво.

- Слишком длинное предложение для тебя, Винчестер. Ты не заболел? – ответила Бэла, садясь и опуская ноги на пол. Она старалась не смотреть на него и ещё меньше хотела, чтобы он смотрел на неё. Она была растрёпана и вот-вот готова по непонятной причине разреветься.
- Постой.
- Если ты желаешь продолжить говорить о вчерашнем разговоре, то он закрыт, - Бэла нервно дёрнула плечом.
- То, что ты сделала… Ты права, не мне тебя судить, - произнёс Дин и, поколебавшись, добавил: - Я бы убил его.
Талбот замерла:
- Я не хочу говорить об этом. Зря я тебе рассказала, могла бы унести тайну с собой в могилу, немного не дотерпела, - процедила она сквозь зубы.

Действительно, зачем она разболтала?..
Не потому ли, что она устала нести эту тайну одна? Не потому ли, что захотелось объясниться. Не себе самой, нет. Кому-то… Винчестеру, к которому она, несмотря ни на что, чувствовала какую-то близость. Было в нём, со всей его показной грубостью и жёсткостью, что-то столь же… одиноко-волочье. Но у него был Сэм, а у неё - никого.
Бэла задрожала.

- Эй, что с тобой? – его руки коснулись её плеч.
Дин не понимал, что с нею. Вернее, понимал, даже очень хорошо. Знакомое оцепенение, когда мозг пронзает одна-единственная значимая мысль о том, что конец близок… стоило ли ему рассказать о том, что их финал до боли схож? Нет.
Бэла резко вскочила:
- Всё, Дин! Хватит! У нас был превосходный трах! Ты доволен? И всё!
Винчестер опешил.
- Бэла, постой! Не кричи!

Она тяжело дышала. Полубезумные зелёные глаза лихорадочно горели.
- Сейчас мы разъедемся и больше никогда не встретимся!
- Не истерии, ради бога, - он протянул руку. – Иди сюда…
Бэла упрямо замотала головой. Дин никогда не видел её такой, да и себя таким не припоминал. Просто прежде они не оказывались в такой ситуации, да и не окажутся никогда. Вокруг никого не было, стояло раннее, тёмное утро, за окном шёл дождь. Можно было побыть другими… или самим собой…

Бэла стала собирать свои вещи, то и дело поправляя сползающую простыню. Дин наблюдал за нею, не представляя, что сказать. Он знал только одно – в таком состоянии он её никуда не отпустит.
- Иди сюда! – крикнул он.
- Катись к чёрту! Что, или не противно смотреть на девку, которую тискал её папаша? Я ненавидела их, Дин! И я не скрываю! Ненавидела! Лилит пришла во время, и я… Мне было четырнадцать, Дин! Я понимала - и не понимала, на что иду! Но когда они разбились, первое, о чём я подумала, так это то, что я наконец могу спать спокойно! – её губы скривились в улыбке.
Винчестер подскочил к ней и, дёрнув за руку, усадил на кровать. Её трясло, как осиновый лист на ветру. Если бы кто-то сказал ему, что он увидит Бэлу Талбот в таком состоянии, он бы повторно продал душу, чтобы посмотреть на это.
- Отпусти… - тихо проговорила она. – Хватит…

Бэла рассеянно провела рукой по волосам, затем стала стирать слёзы со щёк. Дин взял её лицо в ладони:
- Успокойся. Я отвезу тебя.
- Не говори ничего, прошу.
Она посмотрела на него из-под мокрых ресниц и неожиданно обняла. Стало тепло и удивительно спокойно, когда его руки сомкнулись у неё за спиной. Она даже не сразу поняла, что он укачивает её как ребёнка. Впрочем, Дин не особо осознавал, что делает, ему просто казалось, что так правильно. Его губы сами нашли её солоноватые от слёз губы. И это тоже было правильно. Напряжение схлынуло так же резко, как и наступило.

У неё теплые и очень нежные руки, а кто бы мог подумать… Лёгкие и нежные, как взмах крыльев бабочки, прикосновения. Наверняка, штамп из какого-то бульварного романа, которых он в руках не держал, но которые имеют странную особенность давать миру самые глупые сравнения. Значит, он поглупел. Поглупел настолько, что вдруг признался сам себе: ему хорошо с этой женщиной, о которой он так мало знал, но с которой было столько всего связано… Да, это были не яблочные пироги по воскресеньям и прогулки по пляжу под звёздным небом. Была нежность, невероятная и неописуемая. От неё покалывало в пальцах и стучало в висках. Она пахла дождём, бьющимся в стекло, и дорогими духами… Но она была без имени. И это было правильно.

Потому, что, когда ты снова ляжешь рядом,
Я пойму, что ты моя единственная.
И когда я снова услышу, как ты зовешь меня,
Я пойму, что поступал правильно.

Наверное, вот почему льются алмазы...
Алмазы вместо слез.